Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс

Но лучше всех в это утро себя чувствовали любимцы магистра – его личная охрана. Они с самого утра на небольшой огороженной площадке во внутреннем дворе замка лениво отрабатывали приёмы фехтования и силовой борьбы. Сам двор был выложен брусчаткой, а участок для тренировок рыцарей ещё сверху был дополнительно посыпан жёлтым, морским песком, который специально для этой цели привезли с побережья залива. Личная охрана магистра была отдельной группой, состоящая из пяти рыцарей, которых на службу в Ливонию из далёких ганзейских городов отправили их богатые родители со скромной надеждой, что воинская служба превратит их шалопаев в достойных людей, знающих себе и другим людям цену. Дорогие подношения, которые за счёт своих родителей своевременно преподнесли господину магистру эти рыцари, сделали своё дело и несмотря на то, что устав ордена гласил о равенстве и братстве по отношению друг к другу всех, без исключения братьев-рыцарей среди них появились те, кто были немного «равнее» всех прочих рыцарей-братьев. К этим людям из личной охраны магистра другие рыцари ордена особой любви не питали и относились скорее настороженно, чем с почтением, стараясь их, по возможности, обходить стороной.

Одному только посланнику комтура восточных земель Ливонского ордена в это утро не нужно было себя ничем утруждать: ни нести службу, ни выполнять какое-либо очередное послушание. По указанию магистра за свой проступок он был заточён в сырую темницу. Сквозь ржавую железную решётку небольшого незастеклённого оконца, расположенного высоко под потолком его темницы вместе с утренней промозглой сыростью, пробивался слабый утренний свет. Его совершенно не хватало, чтобы до конца рассеять сумрак темницы, а по мере приближения к каменному полу он всё больше сгущался.

Босой, в разорванной рубахе посланник лежал на голом каменном полу темницы, плотно свернувшись калачиком. Он дрожал всем телом не только от холода и сырости, но и от голода. Вчера его «забыли» покормить, потому что магистр сказал, что рыцарь не выполнивший приказ своего господина не может считаться полноправным рыцарем, а поэтому его имя не достойно даже упоминания вслух, а не то чтобы его ещё и кормили.

Гонец перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Это было то немногое, что он мог себе позволить делать в этой темнице. Нужно было беречь силы. Он остро чувствовал, что очень скоро они ему пригодятся.

Глава 4. Поединок

Неожиданно на входной двери лязгнул замок и на пороге темницы показался толстый, коротконогий монах. Он сытно икнул и расслабленно прислонился плечом к косяку двери. Затем равнодушно посмотрел на лежащего на полу человека, скрестил свои ноги и с наслаждением стал ковыряться грязным указательным пальцем в своих зубах. Минуты три он доставал изо рта остатки еды, при этом довольно урчал и со всех сторон облизывал толстый, короткий палец. Наконец, он вытащил изо рта большой кусок свеклы, застрявшей между дырявых зубов. Хорошенько разглядел её и с громким чавканьем слизал с пальца. Ещё раз довольно икнул и вновь посмотрел на заключённого. Немного подумал и беззлобно произнёс:

– Ну, что там развалился на полу, прям как у себя дома. Давай вставай, пошли. Тебя магистр во дворе уже битых полчаса дожидается.

Узник темницы разомкнул глаза и слегка приподнял с пола свою лохматую голову. Несмотря на пронизывающий всё его сухощавое тело холод, ему очень не хотелось сейчас вставать и куда-то идти, тем более, что он интуитивно чувствовал, что этот поход, лично ему, ничего хорошего не сулит.

– Ну, что зенки свои бестолковые вытаращил? Думаешь, что господин магистр тебя весь день должен во дворе под дождём ждать?! Вставай давай, пошли! – рявкнул начавший терять своё былое благодушие монах.

Волей-неволей, ему пришлось встать, ибо монах уже начал явно выказывать своё нетерпение: скривил лицо, недовольно сдвинул брови и стал недвусмысленно почёсывать свои здоровенные кулаки.

– Ладно, не сердись, брат. Я сегодня немного ослаб. Плохо спал на холодном каменном полу, да и не покормили меня с вечера, – примирительно произнёс гонец.

– А что, магистр обязан тебя был сытно накормить, а потом ещё свою мягкую перину тебе отдать, да ещё и тёплую кухарочку прислать, чтобы она всю ночью твою постельку согревала? – ехидно ответил монах. – Шевели своими костылями, может магистр сегодня будет добрым к тебе и смилостивится. Тогда ты может и останешься цел, хотя я сильно в этом сомневаюсь! Уж больно погода сегодня промозглая, а наш магистр терпеть не может сырой погоды. Ревматизма у него, понимаешь ли, грызёт его старые кости, да так, что у него просто мочи больше нету, и тогда он становиться страшно всем вокруг недоволен. В такие дни у нас магистр злой, как сам чёрт! Спаси Господи мою душу грешную, за слова такие! – быстро перекрестился монах и подтолкнул стоявшего в двери гонца в коридор.

Когда он в сопровождении монаха вышел во внутренний двор замка, там уже собрались все рыцари ордена, которые в это время были свободны от несения службы. Заключённый поднял голову и тоскливо посмотрел на серое небо, с которого продолжал моросить противный, холодный. мелкий дождь. Резкие порывы промозглого ветра быстро остужали его полуголое тело. Создавалось впечатление, что на дворе сейчас не лето, а глубокая осень. Что-то с погодой в этом году не задалось, как будто вместо лета после весны сразу пришла осень. Погода была такой же хмурой и неприветливой, как и сам магистр, который боком, как ворон на плетне сидел в своём деревянном кресле с высокой, резной спинкой. Чтобы хоть как-то укрыть своего магистра от непогоды, для него поставили палатку из белого шёлка. На её полотнище был выткан ярко-красный меч и крест – символ Ливонского ордена. Лёгкая материя трепетала от порывов ветра, периодически оглашая округу резкими выстрелами хлопков, готовая вот-вот разорваться. Магистр исподлобья смотрел перед собой и совсем не хотел замечать окружающих его людей. Прямо за его спиной, в этой же палатке плотной шеренгой, при полном вооружении стояла пятёрка его приближённых рыцарей, а по правую руку возле него стоял его секретарь, со скрещенными на груди руками. Остальные рыцари стояли недалеко от входа в палатку. Ратники же стояли вдоль внутренних стен замка, поодаль от рыцарей.

– Подведи его ко мне поближе! – громко каркнул магистр, обращаясь к толстому монаху, конвоировавшему гонца.

С крыши одной из круглых башен замка сорвалась перепуганная стая ворон и с громким, недовольным карканьем рванула прочь. Монах слегка подтолкнул в спину своего конвоируемого по направлению к палатке магистра, и гонец, обхватив свой полуголый торс руками, и, ежась от холода, медленно пошлёпал босыми ногами по булыжной мостовой.

– Давай, шевелись быстрее – не заставляй наших братьев тебя ждать на этой проклятой стуже! – резким, обрывистым голосом приказал магистр.

Гонец остановился в паре шагов от входа в палатку и замер, ожидая вердикта магистра. Холодные капли дождя тонкой струйкой стекали с его мокрых волос и дальше стекали по лицу и капали на голую грудь, но он не смел даже хоть немного пошевелиться, чтобы их вытереть. Он боялся навлечь на себя новый гнев магистра. Да и бессмысленно было это делать – дождь в это утро и не думал прекращаться.

– Ну, объясни своим братьям по ордену: как так вышло, что ты вернулся к нам без оружия, без своего коня и самое главное – без важных документов, которые тебе было велено доставить мне?!

– Вчера я всё уже рассказал вам, – понурив голову, тихо ответил гонец.

– Вчера ты рассказывал мне, а сегодня расскажи это своим братьям. Они тоже имеют право слышать твои объяснения, а не то, что я им перескажу, и, я полагаю, что это будет справедливо по отношению к твоим братьям. Кроме того, как рыцарь – ты имеешь право защитить свою честь перед нашим орденом. Так расскажи своим братьям, как на самом деле всё с тобой происходило, и мы решим, как нам с тобой поступить, чтобы всё свершилось по закону высшей справедливости.

– Третьего дня на меня в лесу напала шайка разбойников. Их было человек тридцать и поэтому я не смог защититься сам и уберечь тайное послание от моего комтура.

– Неужто и впрямь их было аж целых тридцать человек? – раздался из шеренги ратников чей-то насмешливый голос.

– Может их было немного меньше, – слегка смутившись. ответил гонец. – Во время боя мне было не до точного подсчёта численности противника, но нападали они непрерывно – один за другим, и я просто не успевал отбиваться от лесных разбойников.

– Так может ты вовсе и не отбивался от лесных разбойников, а по дороге в замок в кабаке беспробудно пил, да с девками развлекался, пока у тебя не украли послание твоего комтура. Там же в пьяной драке и получил по соплям, а нам насочинял про грозных лесных разбойников, чтобы оправдаться перед господином магистром! – рассмеялся обладатель насмешливого голоса.